Городская резиденция. Черный огонь портальной пентаграммы. Привычное уже резкое головокружение и чувство полета. И вот мы дома. Удивилась собственным мыслям. Неужели я начала считать усадьбу Крэаза домом? Когда только успела?
Телохранители незаметно отстали, потерялись где-то на пути к покоям наиды, так что в гостиную мы входили вдвоем. Неслышно затворилась дверь, и меня тут же развернули к ней спиной.
— Кэти…
Савард медленно, осторожно прикоснулся губами к уголку рта, и мое тело дрогнуло в его ладонях, благодарно отзываясь на незамысловатую, мягкую ласку. В ответ мужчина резко подался вперед, застонал и с силой прижался ко мне бедрами.
Опять, как тогда, на площадке после полета в Эрто Аэрэ, я отчаянно остро чувствовала все. Упругую податливость горячего рта. Горьковато-сладкий привкус теплого влажного дыхания. Лихорадочное движение сильных пальцев, вычерчивающих на спине, по ткани платья, узоры, не менее загадочные и важные, чем все магические символы вместе взятые. Его вкус и аромат проникали в меня с каждым вдохом, каждым движением требовательных губ. Я растворялась в них. Задыхалась и тонула в ощущениях, в будоражащем кровь запахе, в крепких объятиях.
Скольжение кожи по коже.
Мои пальцы, запутавшиеся в его волосах.
Общее биение сердец.
Несколько минут мы целовались, забыв обо всем на свете. Два абсолютно разных человека, едва знакомых друг с другом, объединенных проклятием, прихотью богов, физическим влечением и рождающимся взаимным интересом. Савард опять отстранился первым. Прижался пылающим лбом к моему лбу. Усмехнулся криво.
— Мой сладкий яд… Кэти… Я так жажду тебя, что самому страшно становится. Хочется все время быть рядом. Каждый день… каждое прожитое мгновение… И понимаю, что нельзя. Когда мы вместе, я постоянно на грани. Боюсь сорваться, поддаться желанию, причинить непоправимый вред. Мое влечение, моя страсть в любой миг могут обернуться для тебя ужасной болью и мучительным наказанием. Стать смертельным проклятием.
Ласково провел рукой по щеке, еще раз нашел жадными губами рот. Коротко поцеловал, проглотив мой легкий вздох. Решительно отстранился и быстро вышел, оставив смутные сожаления, отрывистое «До встречи за ужином, Кателлина» и сумбур смутных догадок и мыслей в голове.
Если бы сиятельный не сказал о проклятии, я бы даже не вспомнила. А так словно близкой вспышкой молнии в темноте ночи высветило в памяти: «Пусть страсть мужчины станет для тебя наказанием».
Получается, Наталья Владимировна знала и об Эргоре, и о наидах, и о влиянии стихии на сирр? Рассчитывала, что я попаду в тело высокородной, в чьих жилах течет кровь жриц Проклятой, вызову зависимость у саэра, а потом буду страдать от приступов его неконтролируемого вожделения? Умереть «залюбленной». Отравиться страстью обезумевшего от похоти мужика, который раз за разом будет брать желанную женщину, наплевав на все доводы рассудка и законы. Изощренная месть, ничего не скажешь.
Но ведь сила Крэаза на самом деле не вредит мне и не причиняет никаких неудобств. Значит, додола все-таки имела в виду что-то другое? Или это проклятие просто сработало не так, как задумывалось? Почему?
Вопросы. Опять вопросы. Когда же на них найдутся ответы? И найдутся ли?
За ужином Савард был заботлив, внимателен, предупредителен, охотно поддерживал легкую беседу на отвлеченные темы, но я постоянно чувствовала его внутреннюю собранность и какую-то отстраненность. Словно он приоткрыл дверь между нами, а потом, испугавшись, быстро захлопнул. Теперь спешно пытается стену возвести и все щели законопатить.
Осторожно завела разговор о том, что не давало покоя с самой прогулки.
— Спасибо, что прислушались и смягчили наказание Хельме. Надеюсь, вы не сочли это заступничество попыткой подчинения, навязывания своей воли? Очень не хотелось…
Я, наверное, еще долго подыскивала бы слова, но меня прервал негромкий мужской смех.
— Ты удивительная девушка, Кэти.
Сиятельный улыбался. Мягко, чуть снисходительно.
Судя по всему, стену еще не успели как следует построить, а она уже
* Вы сможете добавлять закладки к книгам.
* Вы сможете писать и публиковать свои книги.